В статье проблематизируется распространённый в социальных науках взгляд на постсоветское состояние как на постколониальное. Автор показывает, что постколониальный дискурс склонен недооценивать специфику (пост)советского опыта. Во - первых, постколониальная теория не учитывает радикального характера коммунистической утопии, в рамках которой форсированная модернизация национальных «окраин» была частью большого проекта по формированию «нового человека» и осуществлению культурной революции в отношении «отсталых масс». Во - вторых, постколониальный дискурс лишает субъектности жителей национальных республик, представляя их субалтернами, пассивными жертвами коммунистического эксперимента, тогда как в действительности накануне 1917 г. на «окраинах» также существовал запрос на социальные изменения, а в последующем многие представители национальной периферии успешно интегрировались в советские институты. В-третьих, Советский Союз принципиально отличался от «классических» империй отсутствием различий в практиках управления «центром» и «окраинами», более того в СССР значительные ресурсы направлялись на политическую, экономическую и социокультурную консолидацию различных территорий. В итоге делается вывод о том, что постколониальный дискурс может адресоваться постсоветскому пространству со значительными ограничениями и оговорками.
Материалы издания доступны по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная
